Пушкин про петербург, Вы точно человек?
Но может ли государство обойтиться без постоянного войска? БАМ был застроен в советское время многоэтажными домами массовых серий. Где поесть в Петербурге вкусно и недорого.
Петербургу он посвятил не только небольшие стихотворные произведения, но и целые поэмы. В «Медном Всаднике» город ожил, стал одним из главных действующих лиц, а в знаменитом «Евгении Онегине» есть немало строк, посвященных быту, парадному блеску и величественному очарованию Северной Пальмиры.
Первые впечатления поэта о блистательной столице, куда он приехал поступать в Царскосельский Лицей в году, нашли отражение в стихотворении «Городок»:. Роман «Евгений Онегин» - годы. Читая пушкинский роман в стихах «Евгений Онегин», написанный в годах, можно проследить, как менялось настроение поэта и отношение его к императорской столице.
В первых главах романа слышится юношеская восторженность светской жизнью и блеском Петербурга. О столичных театральных подмостках Пушкин писал:.
Там в стары годы, Сатиры смелый властелин, Блистал Фонвизин, друг свободы, И переимчивый Княжнин; Там Озеров невольны дани Народных слез, рукоплесканий С младой Семеновой делил; Там наш Катенин воскресил Корнеля гений величавый; Там вывел колкий Шаховской Своих комедий шумный рой, Там и Дидло венчался славой, Там, там под сению кулис Младые дни мои неслись… А вот картина просыпающейся столицы:.
А Петербург неугомонный Уж барабаном пробужден. Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик, С кувшином охтенка спешит, Под ней снег утренний хрустит. Проснулся утра шум приятный. Открыты ставни; трубный дым Столбом восходит голубым, И хлебник, немец аккуратный, В бумажном колпаке, не раз Уж отворял свой васисдас… 3.
Совсем иным видится тот же самый город умудренному годами, отягощенному заботами и нелегким житейским опытом поэту в году:. Поэма « Медный всадник » - год. Наверно больше всего описаний Петербурга, причем самых разнообразных, у Александра Сергеевича можно найти в поэме «Медный Всадник», написанной зрелым поэтом в его знаменитую болдинскую осень.
Это и описание разбушевавшейся стихии, реки, которая неразрывно связана с градом Петровым:. Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь, И вдруг, как зверь остервенясь, На город кинулась.
Далее дан город во власти затопившей его реки. Стояли стогны озерами, И в них широкими реками Вливались улицы И тихие пейзажи милой сердцу поэта Коломны — района Санкт-Петербурга, расположенного между реками Фонтанкой и Мойкой, от Театральной площади до реки Пряжки, где он проживал на съемной квартире у родителей на набережной Фонтанки у Калинкина моста с по годы:.
Вижу как теперь Светелку, три окна, крыльцо и дверь… …Бывало, мать давным-давно храпела, А дочка — на луну смотрела И слушала мяуканье котов По чердакам, свиданий знак нескромный, Да стражи дальний крик, да бой часов — И только. Люблю зимы твоей жестокой Недвижный воздух и мороз, Бег санок вдоль Невы широкой, Девичьи лица ярче роз, И блеск, и шум, и говор балов, А в час пирушки холостой Шипенье пенистых бокалов И пунша пламень голубой. Люблю воинственную живость Потешных Марсовых полей, Пехотных ратей и коней Однообразную красивость, В их стройно зыблемом строю Лоскутья сих знамен победных, Сиянье шапок этих медных, На сквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица, Твоей твердыни дым и гром, Когда полнощная царица Дарует сына в царской дом, Или победу над врагом Россия снова торжествует, Или, взломав свой синий лед, Нева к морям его несет И, чуя вешни дни, ликует. Предисловие Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным В.
Пред ним широко Река неслася; бедный чёлн По ней стремился одиноко. По мшистым, топким берегам Чернели избы здесь и там, Приют убогого чухонца; И лес, неведомый лучам В тумане спрятанного солнца, Кругом шумел.
И думал он: Отсель грозить мы будем шведу, Здесь будет город заложен На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно,1 Ногою твердой стать при море. Сюда по новым им волнам Все флаги в гости будут к нам, И запируем на просторе.
Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат Вознесся пышно, горделиво; Где прежде финский рыболов, Печальный пасынок природы, Один у низких берегов Бросал в неведомые воды Свой ветхой невод, ныне там По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башен; корабли Толпой со всех концов земли К богатым пристаням стремятся; В гранит оделася Нева; Мосты повисли над водами; Темно-зелеными садами Ее покрылись острова, И перед младшею столицей Померкла старая Москва, Как перед новою царицей Порфироносная вдова.
Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой ее гранит, Твоих оград узор чугунный, Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиралтейская игла, И, не пуская тьму ночную На золотые небеса, Одна заря сменить другую Спешит, дав ночи полчаса2.
Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо как Россия, Да умирится же с тобой И побежденная стихия; Вражду и плен старинный свой Пусть волны финские забудут И тщетной злобою не будут Тревожить вечный сон Петра! Была ужасная пора, Об ней свежо воспоминанье Об ней, друзья мои, для вас Начну свое повествованье. Печален будет мой рассказ. Плеская шумною волной В края своей ограды стройной, Нева металась, как больной В своей постеле беспокойной.
Уж было поздно и темно; Сердито бился дождь в окно, И ветер дул, печально воя. В то время из гостей домой Пришел Евгений молодой Мы будем нашего героя Звать этим именем.
Оно Звучит приятно; с ним давно Мое перо к тому же дружно. Прозванья нам его не нужно, Хотя в минувши времена Оно, быть может, и блистало И под пером Карамзина В родных преданьях прозвучало; Но ныне светом и молвой Оно забыто. Наш герой Живет в Коломне; где-то служит, Дичится знатных и не тужит Ни о почиющей родне, Ни о забытой старине. Итак, домой пришед, Евгений Стряхнул шинель, разделся, лег.
Но долго он заснуть не мог В волненье разных размышлений. О чем же думал он? Что ведь есть Такие праздные счастливцы, Ума недальнего, ленивцы, Которым жизнь куда легка! Что служит он всего два года; Он также думал, что погода Не унималась; что река Всё прибывала; что едва ли С Невы мостов уже не сняли И что с Парашей будет он Дни на два, на три разлучен.
Евгений тут вздохнул сердечно И размечтался, как поэт: «Жениться? Оно и тяжело, конечно; Но что ж, я молод и здоров, Трудиться день и ночь готов; Уж кое-как себе устрою Приют смиренный и простой И в нем Парашу успокою. Пройдет, быть может, год-другой — Местечко получу, Параше Препоручу семейство наше И воспитание ребят И станем жить, и так до гроба Рука с рукой дойдем мы оба, И внуки нас похоронят И грустно было Ему в ту ночь, и он желал, Чтоб ветер выл не так уныло И чтобы дождь в окно стучал Не так сердито Cонны очи Он наконец закрыл.
И вот Редеет мгла ненастной ночи И бледный день уж настает Нева всю ночь Рвалася к морю против бури, Не одолев их буйной дури И спорить стало ей невмочь Поутру над ее брегами Теснился кучами народ, Любуясь брызгами, горами И пеной разъяренных вод. Но силой ветров от залива Перегражденная Нева Обратно шла, гневна, бурлива, И затопляла острова, Погода пуще свирепела, Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь, И вдруг, как зверь остервенясь, На город кинулась.
Пред нею Всё побежало, всё вокруг Вдруг опустело — воды вдруг Втекли в подземные подвалы, К решеткам хлынули каналы, И всплыл Петрополь как тритон, По пояс в воду погружен. Челны С разбега стекла бьют кормой. Лотки под мокрой пеленой, Обломки хижин, бревны, кровли, Товар запасливой торговли, Пожитки бледной нищеты, Грозой снесенные мосты, Гроба с размытого кладбища Народ Зрит божий гнев и казни ждет.
Где будет взять? В тот грозный год Покойный царь еще Россией Со славой правил. На балкон, Печален, смутен, вышел он И молвил: «С божией стихией Царям не совладеть». Он сел И в думе скорбными очами На злое бедствие глядел.
Стояли стогны озерами, И в них широкими реками Вливались улицы. Дворец Казался островом печальным. Царь молвил — из конца в конец, По ближним улицам и дальным В опасный путь средь бурных вод Его пустились генералы4 Спасать и страхом обуялый И дома тонущий народ.
Тогда, на площади Петровой, Где дом в углу вознесся новый, Где над возвышенным крыльцом С подъятой лапой, как живые, Стоят два льва сторожевые, На звере мраморном верхом, Без шляпы, руки сжав крестом, Сидел недвижный, страшно бледный Евгений. Он страшился, бедный, Не за себя. Он не слыхал, Как подымался жадный вал, Ему подошвы подмывая, Как дождь ему в лицо хлестал, Как ветер, буйно завывая, С него и шляпу вдруг сорвал.
Его отчаянные взоры На край один наведены Недвижно были. Словно горы, Из возмущенной глубины Вставали волны там и злились, Там буря выла, там носились Обломки Боже, боже! Или во сне Он это видит? И он, как будто околдован, Как будто к мрамору прикован, Сойти не может! Вкруг него Вода и больше ничего! И, обращен к нему спиною, В неколебимой вышине, Над возмущенною Невою Стоит с простертою рукою Кумир на бронзовом коне.
Так злодей, С свирепой шайкою своей В село ворвавшись, ломит, режет, Крушит и грабит; вопли, скрежет, Насилье, брань, тревога, вой!..
И, грабежом отягощенны, Боясь погони, утомленны, Спешат разбойники домой, Добычу на пути роняя. Вода сбыла, и мостовая Открылась, и Евгений мой Спешит, душою замирая, В надежде, страхе и тоске К едва смирившейся реке.
Но, торжеством победы полны, Еще кипели злобно волны, Как бы под ними тлел огонь, Еще их пена покрывала, И тяжело Нева дышала, Как с битвы прибежавший конь. Евгений смотрит: видит лодку; Он к ней бежит как на находку; Он перевозчика зовет — И перевозчик беззаботный Его за гривенник охотно Чрез волны страшные везет.
И долго с бурными волнами Боролся опытный гребец, И скрыться вглубь меж их рядами Всечасно с дерзкими пловцами Готов был челн — и наконец Достиг он берега. Несчастный Знакомой улицей бежит В места знакомые. Глядит, Узнать не может. Вид ужасный! Всё перед ним завалено; Что сброшено, что снесено; Скривились домики, другие Совсем обрушились, иные Волнами сдвинуты; кругом, Как будто в поле боевом, Тела валяются. Евгений Стремглав, не помня ничего, Изнемогая от мучений, Бежит туда, где ждет его Судьба с неведомым известьем, Как с запечатанным письмом.
И вот бежит уж он предместьем, И вот залив, и близок дом Что ж это?.. Он остановился. Его участники сидели вокруг стола, над которым висела лампа с темно-зеленым абажуром. Д евизом Общества были слова «Свет и надежда», а к аждый его член давал клятву хранить в тайне все, что происходило на этих собраниях.
Дом Лаваль Английская набережная, 4. Этот дом являлся одним из культурных центров Санкт-Петербурга первой половины 19 века, здесь устраивались блестящие литературные салоны и музыкальные вечера с большим количеством гостей, на которых бывали и царские особы. Здесь Пушкин читал т рагедию «Борис Годунов». Впечатления от балов в доме Лавалей Пушкин выразил при описании бала в романе "Евгений Онегин".
Литературный салон Авдотьи Голицыной Миллионная улица, Одна из красивейших женщин своего времени, Авдотья Голицына не принимала в своем салоне раньше десяти вечера, за что ее и прозвали «Княгиня ночи». Молодой Пушкин был в нее пылко влюблен, посвящал ей стихи и часто бывал в доме. Доходный дом купца Устинова Н абережная реки Фонтанки, С по год в этом доме жили родители Александра Сергеевича Пушкина.
Дом Мадатовой улица Марата, В конце х годов 19 века в этом доме снимала квартиру сестра Пушкина Ольга, по мужу — Павлищева. Судьба ее складывалась не очень благополучно, она засиделась в девах. Наконец, летней Ольге сделал предложение скромный чиновник Николай Павлищев, пятью годами ее моложе.
Однако родители Пушкиной отчего-то оказались против брака. Пришлось поступать в лучших романтических традициях: Ольга Сергеевна и Николай Иванович обвенчались втайне от родителей. А потом призвали на помощь Александра Сергеевича, чтобы тот примири л отца и мать со случившимся. В этом доме в возрасте 76 лет умерла Арина Родионовна.
Д ача Китаевой г. Пушкин, ул. Пушкинская, д. З десь Пушкин проводит первое лето после свадьбы с Натальей Гончаровой в году с мая по октябрь. По просьбе поэта Петр Плетнев снял для него и его молодой жены квартиру в маленьком деревянном доме Анны Китаевой, вдовы придворного камердинера Николая I. Дом Берникова Вознесенский проспект, В этом доме Александр Сергеевич Пушкин вместе со своей семьей жил всего несколько дней в октябре года. Эта квартира ему и жене его не понравилась, и он вы нужден был найти другую.
Дом Брискорн Английская наб. Здесь находится первая петербургская «семейная» квартира поэта: именно сюда Александр Сергеевич переехал в октябре года с молодой супругой. Жили Пушкины здесь до мая года. Время, проведенное здесь, поэт впоследствии вспоминал как самое счастливое в своей жизни. Жуковский, навещавший в то время Пушкина. З а несколько месяцев, которые Пушкин провел в доме Брискорн, были напечатаны «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы», восьмая глава «Онегина».
Однако Пушкины больше не вернулись сюда и им пришлось искать другую квартиру - эта была слишком дорога и они не имели возможности ее оплачивать. Дом Алымовой Фурштатская улица, Дом не сохранился. С ма я по д екабр ь года здесь Пушкин жил вместе с женой. В это время у них родилась старшая дочь Мария. Во дворе дома в годах стояла статуя Екатерины II - "компенсация" за приданное Натальи Николаевны. Пушкин держал статую здесь до её продажи.
Дом купца Жадимировского ул. В доме Жадимировского он работал над повестью "Дубровский", начал "Капитанскую дочку". В мае года Пушкин перевёз свою семью на дачу, а в июле оставил квартиру.
Жадимировский вновь сдать помещение не смог и выставил поэту иск на рубля 33,5 копейки. Квартирная тяжба завершилась только после смерти Александра Сергеевича. Дом Княгини Натальи Петровны Голициной ул. Малая Морская, Княгиня Голицына — одна из самых загадочных и необычных женщин 19 века, ведь с её именем связано немало тайн. Одно время ходили слухи, что она была знакома с известным магом — графом Сен-Жерменом, который и открыл ей выигрышную комбинацию трёх карт.
После появления в свет «Пиковой дамы» Пушкин писал в году: « При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной и, кажется, не сердятся».
О кна третьего этажа выходят на Гороховую , сюда Пушкин «поселил» Лизу — воспитанницу старой графини. Внутри дома сохранились и парадная лестница, и боковая — винтовая, по которой в повести поднимается Герман. Р есторан Дюме улица Малая Морская, Ресторан Дюме находился на пересечении Малой Морской и Гороховой улиц. Он был открыт в начале х годов бывшим пленным французом Андрие. Когда в конце х годов Андрие вернулся на родину, новым владельцем стал его соотечественник Дюме, а позже - вдова последнего.
Ресторан закрылся в х годах, но до этого времени прославился прекрасным качеством подаваемых блюд, зваными обедами и стал последней надеждой столичных холостяков. В путеводителе по лучшим ресторациям Санкт- Петербурга за год сказано: " Обед у Дюме. По качеству обед этот самый лучший из всех обедов в петербургских ресторациях…" Холостой Пушкин бывал здесь неоднократно. Однажды заглянул сюда после женитьбы - и вышел конфуз, о чем Александр Сергеевич в апреле года написал Наталье Николаевне в Москву: "Явился я к Дюме, где появление мое произвело общее веселие: холостой, холостой Пушкин!
Стали потчевать меня шампанским Все это меня смутило, так что я к Дюме являться более уже не намерен и обедаю сегодня дома". В том же году именно в этом ресторане произошла первая встреча Пушкина с Жоржем Дантесом, ставшая роковой.
Дом А. Оливье Улица Пестеля, 5. В этом доме Александр Сергеевич Пушкин жил с сентября года по август года. Живя в доме Оливье, Пушкин вновь стал прихожанином Пантелеймоновской церкви, снова гулял по Летнему саду.
Он писал жене: «Ведь Летний сад — мой огород.
Я, вставши от сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. В нем я дома». Здесь Пушкин закончил поэму "Медный всадник", "Сказку о рыбаке и рыбке", "Сказку о мертвой царевне", создал поэму "Анжело", подготовил к печати "Историю Пугачевского бунта".
Летом г. Пушкин отправил семью в имение Полотняный завод, а сам остался в опустевшем городе, где никто не мешал ему спокойно работать. Однако вскоре произошел инцидент с домовладельцем, о котором узнаем из письма поэта: "Я с нашим хозяином побранился и вот почему.
На днях возвращаюсь ночью домой: двери заперты. Стучу, стучу, звоню, звоню. Насилу добудился дворника. А я ему уже несколько раз говорил: прежде моего приезда не запирать. Рассердясь на него, дал я ему отеческое наказание. На другой день узнаю, что Оливье на своем дворе декламировал противу меня и велел дворнику меня не слушаться и двери запирать с 10 часов, чтобы воры не украли лестницы. Я тот же час велел прибить к дверям объявление о сдаче квартиры, а к Оливье написал письмо, на которое дурак до сих пор не отвечал".
Д ом Кочубея, квартира Н. Загряжской Набережная реки Фонтанки, В особняке своего зятя князя Кочубея жила двоюродная бабка Натальи Николаевны Пушкиной Наталья Кирилловна Загряжская, которая пользовалась большим почетом и влиянием в свете. Дед ее был простым казаком, отец, Кирилл Разумовский, стал гетманом Украины и президентом Российской Академии наук, а сама она состояла при дворе пяти императоров, имела звание кавалерственной дамы. Даже Николай I опасался ее грозного нрава. Новый год Пушкины, снимавшие жилье неподалеку, встретили на квартире Загряжской.
